Буржуазная пропаганда старательно навязывает обывателю образ прекрасной довоенной Латвийской Республики, которая была «впереди планеты всей» и жизнь которой оборвалась так внезапно без всяких на то внутренних причин. Государственная пропаганда всегда ведётся в интересах правящего класса, а поэтому нетрудно догадаться, что этот образ вряд ли выстоит истинно-научную проверку.

Целью пропаганды капиталистического государства не может быть распространение истины, от этого капиталистам не было бы никакого проку. Цель её иная, и она ясна: изолировать латышский народ от исторического опыта классовой борьбы пролетариата и, используя буржуазно-националистическую демагогию, лишить его возможности бороться за свои коренные интересы и превратить его в послушных рабов западных империалистов и их прихвостней.

Игнорируя наличие классовых противоречий на теле латвийского общества, правящая клика пытается внушить незыблемость и безальтернативность буржуазных порядков, уверяет, что буржуазная Латвия — единственно возможная свободная Латвия и что альтернатив буржуазному режиму никогда не было и быть не может. А кому это не нравится, тот — агент Москвы/Пекина/Пхеньяна/Гаваны (нужное подчеркнуть). Более того, подменяя понятие верности Родине верностью буржуазным порядкам, паразитируя на поисках внешнего врага, извращая и опошляя великие идеалы независимости, свободы и демократии, правящая клика внушает, что между эксплуатируемым и эксплуататором нет непримиримых противоречий, что батрак и кулак, рабочий и капиталист, в конечном счёте волк и овца — одно целое, потому что все вместе мы — латыши, а поэтому мы должны вместе противостоять мифическим «русским оккупантам».

Причём русскими оккупантами называют не бойцов Красной армии, а людей, родившихся и всю жизнь проживших в Латвии. Делается это не только на страницах газет, но и с парламентской трибуны. Доходит до того, что оккупантами оказываются даже дети.

Пропаганда пытается начисто стереть из памяти народа другую Латвию, советскую республику рабочих и крестьян, у которой есть своя героическая история. В этой Латвии не было места ни национальной вражде, ни живущим за чужой счёт людям, ни империалистическому влиянию. Латвию, за которую с горячим сердцем боролись, жертвуя жизнью. Советская Латвия — одна из первых стран мира, начавших строительство социализма — обрела мировую славу благодаря легендарным красным латышским стрелкам и стала лучезарным маяком свободы для трудящихся. Именно эту Латвию скрывают казённые агитаторы, смертельно её боящиеся.

В этой статье мы расскажем об одном из ярких, ныне несправедливо забытых представителей трудовой Латвии — о латгальском революционере Йоне Звидре.

Йонс Звидра (1895—1920) родился в Макашенской волости Режицкого уезда в бедной крестьянской семье. Закончил волостную и городскую школу в 1908 году, а потом католическую гимназию с серебрянной (по другим данным: с золотой) медалью в 1917 году. После окончания гимназии Звидра начал учиться в Петроградском политехническом институте, но в августе 1918 года поступил также на юридический факультет (по другим данным: филологический) Петроградского университета, но так и не закончил его.

Живя в Санкт-Петербурге, он познакомился с несколькими известными в то время деятелями латгальского пробуждения (латгальского мелкобуржуазного национализма): Францисом Кемпом (1876—1952), Казимиром Скриндой (1875—1919) и другими. В этот же период он также занимался редакционной работой в газете «Drywa». Во время учебы у Звидры сложились напряжённые отношения с некоторыми представителями духовенства, в особенности с бывшим учителем Петерисом Апшинеком (1887—1942).

Весной 1917 года Звидра на время вернулся в Резекне и вместе с коммунистом, впоследствии главой ревкома Дрицанской волости, Домиником Эста (1890—1938) организовал группу большевистских агитаторов, объезжавших окрестные деревни.

Латгалия — самобытный культурно-исторический регион на востоке Латвии. Он уникален тем, что на его территории сохранился и стал литературным латгальский язык — один из прародителей латышского языка, который не был подвержен немецкому влиянию и влиянию искусственного новояза младолатышей. В Латгальском регионе также сформировалась своя идентичная культура с заметным влиянием культур славянских народов (польского и белорусского). Прибалтика была и остаётся ареной битв великих держав. После распада Ливонии в 1561 году и после Польско-Шведской войны (1600—1629) территория Латгалии перешла под контроль Речи Посполитой, что стало причиной отчуждении её от других латвийских земель и торможения её развития. Латгалия присоединилась к Российской империи в 1772 году после первого раздела Речи Посполитой, административно вошла в состав сперва Псковской губернии, а позже Витебской губернии. С 1865 было запрещено издание книг латинским шрифтом. Этот запрет коснулся и латгальского языка и оставался в силе до 1904 года. В период запрета были доступны только католические тексты и рукописные издания, что стало благоприятной почвой для клерикализма. В конце XIX — начале XX века кроме гнёта самодержавия, феодальных пережитков, национального угнетения и уже развившихся капиталистических противоречий, сформировались также противоречия между промышленно-развитой частью Латвии и отсталой крестьянской мелкобуржуазной Латгалией. Эти противоречия могла разрешить только революция.

Результатом буржуазно-демократической революции февраля—марта 1917 года в Латгалии стал апрельский съезд Латгальского конгресса представителей. Кто был его делегатами и какие были их цели? Один из них — представитель духовенства и крупной сельской буржуазии Франц Трасун. Его политическим идеалом было объединение Латвии и Латгалии без права последней на широкую автономию, идеалом, по-видимому, подпитывавшимся надеждой успешно интегрироваться в новые национально-буржуазные латышские правящие круги (эта надежда в будущем частично оправдалась, и Трасун стал депутатом Сейма I и II созывов). В противовес ему была мелкобуржуазная позиция латгальского националиста Франциса Кемпа. Он полагал, что включение Латгалии в состав Латвии не изменит положение отсталой Латгалии, что она станет служанкой остальной Латвии, а латгальцы будут ассимилированы. Поэтому Латгалии, по его мнению, необходима была широкая автономия.

Из всех 283 делегатов съезда только 39 человек были представителями трудящихся, поэтому съезд являлся выразителем интересов буржуазии. Латгальский съезд был органом, который ничего не решал, потому что у него не было никаких полномочий. Он был пустой буржуазной говорильней. Съезд принял резолюцию о стремлении к объединению Латгалии с Латвией, но в реальности никто не брал ответственность за то, как это объединение будет реализовано. Более того, организация таких политических органов по национальному, а не по классовому признаку сразу же приводила к принятию противоречивых резолюций. Уже 15 июля 1917 года — в качестве ответной реакции на Латгальский съезд — Сход латгальских русских объявил о желании остаться в составе Витебской губернии. Только созванный большевиками по классовому признаку с представительством трудящихся советский съезд латгальских уездов Витебской губернии смог окончательно разрешить латгальский вопрос. Латгальский язык стал одним из государственных языков ЛССР.

Звидра был участником апрельского Латгальского съезда, а также был избран в Латгальский временный земельный совет (ЛВЗС), но демонстративно вышел из него, протестуя против отсутствия представительства трудящихся.

В последующие годы этот аспект освещался и советской прессой, например, в октябре 1968 года журнал «Карогс» писал в своей публикации о Звидре: «1 мая 1917 года в Резекне был организован большой митинг рабочих. Йонс Звидра произнес страстную и яркую речь на рабочем митинге. Он резко и жёстко критиковал реакционеров, разоблачал предательскую политику Временного правительства, решительно выступал против церкви и помещиков как предателей и воров».

Отношение будущего революционера к ЛВЗС описано в его брошюре «Oktobra rewolucejas swātki»: «Latgales kongress dzemdējis mirušu bērnu — Latgales Zemes padomi.» В последующие годы он также выступил против других деятелей латгальского пробуждения — Станислава Камбалы (1893—1941), Болеслава Гришана (1894—1983), Казимира Скринды (1875—1919) и других.

Сравнения Йона Звидры ЛВЗС с мертвым ребенком быстро оправдалось, ведь попытки соглашательским способом просить буржуазное Временное правительство России передать властные полномочия земств к ЛВЗС и создать отдельный избирательный список на выборы в учредительное собрание, полностью провалились. Кроме того, члены ЛВЗС позже запятнали себя сотрудничеством с немецкими оккупантами.

В 1918 году Звидра вернулся вновь в оккупированный немцами город Резекне для организации нелегальной работы.

В конце ноября 1918 года Рабоче-крестьянская Красная армия вошла в Латвию и к концу января следующего года уже освободила от немецкой оккупации большую часть территории Латвии. Советская власть была установлена ​​и в Резекне. Звидра активно участвовал в работе Резекненского районного отделения Коммунистической партии Латвии (КПЛ), а также в административном отделе Резекненского исполнительного комитета, занимался агитационно-пропагандистской работой большевистских идей. Вместе со своими коллегами Адольфом Заркевичем (1897—1963) и Янисом Опинцаном (1899—1973) активно участвовал в работе редакции Латгальской окружной газеты «Taisneiba» (Правда) ЦК КПЛ, а также газеты «Власть Бедноты». Его соратник и коллега по журналистике, впоследствии социал-демократ и депутат Сейма Латвийской Республики Янис Опинцанс в своих мемуарах описал Звидру следующим образом: «Человек с приятной внешностью, простой, с благоразумной речью, ходом мысли, выглядит старше своих лет».

В 1918 году Звидра перевел на латгальский язык произведение «Коммунистическая (большевистская) программа» известного советского политика Николая Бухарина (1888—1938). Он также переводил различные статьи Владимира Ильича Ленина (1870—1924).

В своих трудах Звидра затрагивал многие исторические, политические и экономические вопросы и в то же время пропагандировал коммунистический взгляд на классовую борьбу, аграрные вопросы и т. д. В одной из своих публикаций в мае 1919 года, говоря о классовой борьбе и «усилиях коммунистов по просвещению народа», Звидра заключил:

«Nawajag aizmērst, ka kas na ar mums, tys pret myusim, widejo celia naw.» («Не нужно забывать, что кто не с нами, тот против нас, срединного пути нет») В советской литературе его часто называют основателем латгальской большевистской печати.

Параллельно с работой в периодических изданиях Звидра также принимал участие в политической деятельности и в 1919 году стал членом ЦК Латвийского коммунистического союза молодежи в Риге. Собственная вера Звидры в коммунистические идеалы подтверждается его мыслями:

«Ar Padūmju Krīvijas un Latvijas strōdnīku šķiru uz socialismu — taids un tikai taids ir Latgolas ceļš.»

«С рабочим классом Советской России и Латвии в социализм — такой и только такой есть латгальский путь».

Йонс Звидра как последовательный пролетарский интернационалист хорошо понимал боевые задачи революционного пролетариата Латгалии, воспитывал молодежь в духе пролетарского интернационализма и ясно показал, что латышский народ может завоевать себе свободу только в том случае, если он пойдет вместе с великим русским народом.

Звидра возглавил латгальскую комсомольскую организацию, а также стал издавать её журнал «Jaunatnes cīņa» (Молодёжная борьба).

Йонс Звидра читал лекции учителям и слушателям партийных курсов, участвовал в организации хозяйственной и общественной жизни Советской Латвии.

При Советской власти (1918—1920) была национализирована земля и предприятия, был установлен 8-ми часовой рабочий день. Энергично работал комиссариат строительства, организуя восстановление разрушенных войной сооружений и создавая небольшие промышленные предприятия. Начали работать детский сад, детский дом, пансионат. Работали педагогические курсы по подготовке кадров по скорейшей ликвидации безграмотности. Впервые образование стало бесплатным, детей учили на их родном языке, а школу отделили от церкви. В городе действовали учительский хор, рабочий клуб «Культура», активизировалась деятельность Латгальского театра, проходило много культурных мероприятий. Во всех волостях были организованы читальни, в городе открылась Народная библиотека. Публиковались первые советские книги на латгальском языке. Были национализированы больницы и аптеки, введено бесплатное лечение.

В 1919—1920 годах в ходе ожесточенных боев с интервентами Антанты, латышскими, эстонскими и русскими белогвардейцами, а также с немецким ландесвером; вследствие экономических трудностей, голода, перенаправления значительных сил личного состава латышских стрелков на Юг России для борьбы с Деникиным Советское правительство потеряло контроль над большей частью территории Латвии, и временной столицей стал г. Резекне. Вся политическая, культурная, экономическая жизнь в Советской Латвии сосредотачивалась теперь там.

В январе 1920 года силы буржуазной Латвийской Республики и интервенции взяли г. Резекне. Советская власть пала, правительство ЛССР самораспустилось, но борьба не закончилась…

После падения Советской власти ЦК КПЛ доверил Йону Звидре руководить латгальскими комсомольцами в подполье и организовать нелегальную типографию. Звидра создал её в доме своего брата Станислава в селе Шкербиниеку (теперь это территория села Макашени), где они и печатали призывы продолжать борьбу за Советскую власть. 25 марта 1920 года Звидру арестовали. Три дня его пытали, но революционер не выдал ни одного из своих товарищей. 28 марта ночью закованного в кандалы Йона Звидру вывели из города и на берегу реки Резекне расстреляли.

В 1940—1941 годах была проделана большая работа по организации охраны исторических памятников. В то же время приводились в порядок могилы революционных деятелей, публиковались статьи о молодых борцах и комсомольцах Латвии, в том числе о Йоне Звидре.

Звидра стал символом сопротивления буржуазному режиму и становления Советской власти в Латгалии, символом борьбы латышей, латгалов и русских за истинную свободу — свободу от эксплуатации человека человеком.

В 1971 году в Резекне на углу улиц Бривибас и Виляну был открыт памятник — бюст Йона Звидры, а рядом — сквер. После реставрации капитализма в 1991 году должный уход за памятником не обеспечивался, не было даже таблички, кому он посвящён. В 2020 году памятник был снесён, что вызвало возмущение революционных и патриотических кругов населения. Соответствующее письмо в Резекненскую гордуму направил и член Латгальской первичной организации Рабочего фронта Латвии. Благодаря усилиям патриотически настроенных политических деятелей, памятник был восстановлен.

В 1979 году было опубликована поэма Иеронима Стулпанса о Йоне Звидре.

Есть сведения о брате Йона Станиславе Звидра-Яшули, в доме которого в Макашанской волости в 1920—30-х годах находилась коммунистическая типография. Он был арестован в 1931 г. и осужден на несколько лет каторги.

Изучать опыт борьбы революционеров Латвии интересно и необходимо. Восприняв и систематизировав этот великий исторический опыт, мы сможем избавиться от клише и мифов, и тогда изучение прошлого станет действенным методом нахождения решения насущных проблем настоящего и будущего.

Тот факт, что в Латгалии, сжатой в тисках клерикализма и темноты, нашлись готовые до конца бороться за идею высшего блага для всего человечества революционеры и смогли оказать большое влияние на историю, ещё раз показывает, что в любом обществе можно посеять зёрна прогресса.

Смелости и бдительности молодым продолжателям дела Йона Звидры — латгальского Че Гевары. Ученик должен превзойти учителя. Будьте реалистами — требуйте и делайте невозможное!