Обращение сознательного латвийского школьника к «грамотному потребителю»

Исследуя уровень жизни в различных странах, буржуазные аналитики обычно сравнивают людей по их способности потреблять товары. Дескать, тот, кто потребляет и покупает больше, тот и живёт благополучнее, а тот, кто без конца готов гоняться за новыми товарами, как в так называемых странах золотого миллиарда, тот вообще живет лучше всех.

И действительно, в головах большинства людей всего мира, и у американцев, и у русских, и у людей других национальностей, господствует мышление, которое можно было бы сокращённо назвать так: «квартира, дача, машина» (в шуточной форме: «дачка, тачка и собачка») — триада, характеризующая потребительский идеал, престижный символ высокого социального статуса и богатства, высшую степень состоятельности. Рядом с этой триадой блуждают бок о бок мечты о хорошей карьере, о хорошем работодателе, об открытии своего бизнеса, о поездке в один единственный отпуск за границу… Ходить по ресторанам, купить шубу, смартфон, кроссовки за 200 евро — список можете продолжать сами до бесконечности.

Но позвольте…

С каких это пор мелкобуржуазный комплект «айфон, тачка, дача» стал называться идеальной жизнью? Неужели стояние часами в пробках на своей «тачке» в кредит, залезание в кредитную кабалу, механическое прожигание денег и драгоценного времени — это и есть идеал настоящего человека? Отчего же стало идеалом жизни горбатиться в офисе на работодателя по 8—10 часов в день, а то и больше, чтобы раз в год, в единственный отпуск слетать на неделю на Багамы или в Турцию? Работать на нелюбимой работе? Быть работодателем, деспотом-надзирателем? Зарабатывать, чтобы большая часть зарплаты шла лишь на поддержку собственного существования? Вечно ходить по головам других, чтобы потреблять больше? Почему выбор в нашем современном обществе сводится только к одному вопросу: быть наемным рабом или наемно порабощать других?

Неужели человеку не нужно быть любимым, уважаемым, чувствовать радость за свою работу, трудиться в приемлемых условиях, встречать на своем пути людей, готовых помочь, а не конкурентов, быть здоровым (бесплатно, без всяких условий, лечиться), образованным (бесплатно получать образование), быть мечтателем, думать на столетия и тысячелетия, а не заботиться только о наследстве после смерти или о состоянии кошелька на завтра?

Капиталистическая система уничтожает мечтателей

Капитализму не нужен всесторонне развитый гармоничный здоровый человек, капитализму нужен только тот, кто сможет бесконечно работать, покупать, потреблять, не задавать лишних вопросов и не протестовать.

Как-то раз позабытый старина Карл Маркс, в своем труде «Экономическо-философские рукописи 1844 года» писал следующее:

«В чем же заключается отчуждение труда?

Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это — принудительный труд. Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде. Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому. Подобно тому как в религии самодеятельность человеческой фантазии, человеческого мозга и человеческого сердца воздействует на индивидуума независимо от него самого, т. е. в качестве какой-то чужой деятельности, божественной или дьявольской, так и деятельность рабочего не есть его самодеятельность. Она принадлежит другому, она есть утрата рабочим самого себя.

В результате получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций — при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае ещё расположась у себя в жилище, украшая себя и т. д., — а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному?

Правда, еда, питье, половой акт и т. д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей человеческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер.
…
Это отношение есть отношение рабочего к его собственной деятельности, как к чему-то чуждому, ему не принадлежащему. Деятельность выступает здесь как страдание, сила — как бессилие, зачатие — как оскопление, собственная физическая и духовная энергия рабочего, его личная жизнь (ибо что такое жизнь, если она не есть деятельность?) — как повернутая против него самого, от него не зависящая, ему не принадлежащая деятельность. Это есть самоотчуждение, тогда как выше речь шла об отчуждении вещи».

Думайте, решайте, товарищи!

«Будьте реалистами, требуйте невозможное!»
(Жан Дювиньо и Мишель Лерис)

Сознательный латвийский школьник