Начинается фашизм довольно просто и однообразно. В один прекрасный день наступает очередной экономический кризис, обычно усугубляемый какими-то внеочередными обстоятельствами. Справиться с ним никак не удаётся. Недовольство своим положением снизу и опасение за свои капиталы сверху вырастают до запредельных размеров, бац — и у нас уже правит новенький фюрер. Или даже прежний, но в новом качестве. Все недовольные идут строем в тюрьмы-концлагеря, все политические болтуны затыкаются, все хозяева жизни спокойно получают военные заказы, наступает тишь да благодать открытой террористической диктатуры финансового капитала.
И вот, жить бы, поживать, да добра наживать при таком фашистском рае, без всяких там бестолковых парламентов, коррумпированных политиков и продажной прессы. Но ведь нет. Неуютно как-то. Строгости, конечно, хороши, но ведь и сам можешь подвернуться под горячую диктаторскую руку. Или сыночка твоего в армию заберут и пошлют в окопы. А то и у жены вдруг найдут неправильные пропорции черепа. Неприятно всё это, а порой и опасно. Поэтому надо как-то закруглять эту жесть и делать государство снова помягче, почутче, подобрее, хотя бы к уважаемым людям, без этих всяких ваших айн-цвай-полицай. И начинает правящий класс искать задний ход в этой фашистской коробке передач. Не всем и не сразу удаётся её найти, но варианты получаются весьма разнообразные и достойные рассмотрения.
Самое простое, конечно — это когда добрые соседи помогают. Фашизм ведь бывает зачастую очень агрессивен. Иногда столько ружей на стены поразвешает, что они начинают стрелять уже не в третьем акте пьесы, а гораздо раньше. Приходится тогда добрым людям доставать свои ружья и общими усилиями забивать фашистскую гадину прямо в её логове. Участь диктатора и его ближайших друзей тогда незавидна. Сгорают, болезные, облитые последними запасами бензина, с ампулой цианистого калия во рту. Либо висят вниз головой рядышком со своей возлюбленной. Либо просто и банально заканчивают жизнь в расстрельном подвале, тюремной больнице или дурке.
Но бывают и варианты менее радикальные, зато более затейливые.
Греческий режим «чёрных полковников» после шести лет правления начал было давать реверс и постепенно вводить демократию. Но из-за разногласий на этой почве полковники между собой переругались, устроили очередной переворот, резню внутри страны и авантюру на Кипре, в результате были снесены и кончили свои диктаторские жизни в пожизненном тюремном заключении.
Португальскому фашистскому диктатору Салазару удалось умереть в своей постели в полной уверенности, что он до конца является главой государства. Хотя последние два года жизни после инсульта во главе Португалии стоял уже другой человек, а перед Салазаром разыгрывали комедию с докладами министров и даже выпуском для него специальной успокоительной газеты в единственном экземпляре. Впрочем, и будучи в добром здравии Салазар отличался мрачной мизантропией и жил полу-отшельником. А фашизм в Португалии свергла через 4 года после его смерти «Революция гвоздик».
Самым удачливым фашистским диктатором всех времён следует признать Франко. Подняв мятеж, развязав гражданскую войну, пролив реки крови, он тем не менее умудрился оставаться рукопожатным среди мировых лидеров. Сначала по принципу «не до тебя сейчас, с Гитлером бы разобраться», а в годы Холодной войны — «пусть Испания уж лучше остаётся коричневой, чем красной». Назначив себе приемником принца Хуана Карлоса, хитро маневрируя во внешней политике и до конца проводя репрессивную политику во внутренней, франкистскому режиму удалось поставить рекорд продолжительности фашистской диктатуры — почти 40 лет. Последний памятник каудильо снесли в 2009 г, а в 2019 г. останки самого Франко были под протесты неонацистов эксгумированы и перенесены из мемориального комплекса «Долина Павших», который задумывался им как «символ примирения», на рядовое муниципальное кладбище.
Из многочисленных латиноамериканских военных диктаторов самым выдающимся был несомненно Пиночет. Его фашистская хунта просуществовала тоже довольно долго: 17 лет Пиночет стоял во главе государства, а затем ещё 8 лет в качестве главнокомандующего сухопутных сил он оставался угрозой процессу демократизации страны. Цепляющегося за власть диктатора в конце концов не поддержали уже ни коллеги по хунте, ни североамериканские покровители. А потом началось то, что не могло не начаться после всех его многолетних жестоких художеств. Лишение сенатской неприкосновенности, аресты, обвинения в убийствах, похищениях, пытках, коррупции. Последние свои 8 лет жизни диктатор провёл в атмосфере всеобщей ненависти и судебных преследований.
Буржуазное государство может существовать в двух формах: в форме открытой террористической диктатуры, называемой фашизмом, и в форме диктатуры, прикрытой парламентами, законами и разными хитрыми процедурами, которую называют демократией. Лучше, конечно, жить при второй. Но этот вопрос решает не народ, а запутавшаяся в собственных махинациях и потерявшая разум от страха утраты власти верхушка. Главное, что стоит помнить будущим фашистским диктаторам: вход в фашизм — рубль, выход — два. И на выходе тебя вполне вероятно встретят серьёзные люди, не разделяющие твоих диктаторских методов, но готовые сделать для тебя исключение.
Сергей Мехнев
